Рыночную коррупцию лучше всего представляют черные рынки, "левые" трансакции, практики фальшивой отчетности.
Эти трансакции колеблются от требований дополнительной платы или услуг мелким государственным чиновником в обмен на возможность избрать потребительские товары к распространению нелегального бартера и предоставлению фальшивой отчетности о предприятиях, которые борются за достижение необходимой нормы.
Впрочем, много из этих видов деятельности не будут считаться коррупцией, согласно определению Дж. Ная, поскольку не были привлечены государственные должности или ресурсы. Однако в СССР законы и плановый аппарат действовал настолько экстенсивно, что много частных ролей и трансакций признавались государственными.
Рыночная коррупция, учитывая ее относительную внутреннюю стабильность затягивает покупателей и продавцов в сеть всеобъемлющего взаимного интереса: происходит соревнование между "поставщиками коррупции" и надеждой, что повторные трансакции будут продуцировать сравнительно постоянные цены и сроки обмена. Стабильность и интеграционность этого типа коррупции не является странной. В частности, в случае СССР они помогали как планировщикам, так и производителям уклоняться или замалчивать "узкие места" производства, что было менее разрушительным, чем проведение действительных экономических реформ. Этому типу коррупции свойственны свои ограничения. Рыночная коррупция, так же, как и любой рынок, может поддаваться влиянию извне, особенно если присутствует дефицит "обычных акций" или уменьшение количества поставщиков.
"Акции обычного обмена" имеют малый вес и имеются в малом количестве, доступные в течение длительного периода - мелкие услуги, которые предоставляются "политическим механизмом". "Экстраординарные акции" являются очень ценными и/или дефицитными: неожиданные прибыли, большие контракты. Поставщик будет изменяться в зависимости от того, кто является участниками.
Также проблемы с несовершенной информацией, которые случаются на каждом рынке, здесь являются серьезнее. В конечном итоге, появляется вопрос относительно потребительского восприятия, на который влияет рост цен.
Следовательно, можно согласиться, что в случае рыночной коррупции имеем дело с образцом стабильной и интеграционной коррупции, и режим, который имеет целью искоренить ее, столкнется со значительными трудностями. Даже тогда, когда бы коррумпированные рынки были уничтожены, все равно остался бы дисбаланс спроса и предложения через тот или другой механизм, который привел бы к колебаниям от создания альтернативных рынков и до интенсивного применения принуждения со стороны государства, а результатом стало бы возвращение к рыночной коррупции.